Меня зовут Ирина, и я актриса в маленьком провинциальном театре. Не в том блестящем мире премьер и аншлагов, а в том, где гримерки пахнут пылью и старым гримом, где зарплату задерживают на три месяца, а на новые декорации собирают всем миром. Но я любила это место безумной, преданной любовью. Театр был моим храмом, а сцена — единственным местом, где я по настоящему жила.

Все рухнуло в один момент. Наш главный режиссер, человек старой закалки и последний хранитель той самой магии, умер от инсульта. Театр решили «оптимизировать». Пришел новый директор, молодой и деятельный. Он говорил слова «монетизация», «зрелищность», «понты». Наш чеховский «Вишневый сад» он снял с репертуара, назвав его «неформатным». Вместо этого мы начали репетировать откровенную похабщину, якобы современную комедию, построенную на пошлых шутках и дешевых эффектах.

Я пыталась сопротивляться. Говорила, что театр не для этого. Что мы учили Станиславского, а не как кривляться на потеху публике. Меня вежливо выслушали и предложили роль второго плана. Мол, если не нравится — можете уходить. А куда уходить? Мне сорок пять, я всю жизнь проработала здесь. Других навыков у меня нет.

Я осталась. И каждый вечер выходила на сцену, чтобы участвовать в этом унизительном спектакле. Я произносила свои реплики, но внутри меня что то умирало. Я чувствовала, как предаю себя, свое призвание, память старого режиссера. Я стала заикаться на сцене. Сначала немного, потом все сильнее. Слова, которые я считала грязными и пошлыми, не хотели выходить из меня. Врачи разводили руками. Говорили, психосоматика.

Новый директор был в ярости. Мне грозили увольнением. Я сидела дома в полной тишине, боясь даже говорить, и плакала. Мой мир, и без того маленький, сузился до размеров моей квартиры. Я была в ловушке.

Однажды ко мне в гости пришла наша костюмерша, Валя. Она видела мое состояние.
— Ира, тебе нужно что то делать, — сказала она. — Выгоришь ты совсем. Может, рискнешь? Мой племянник, так тот в отчаянии решил в джозз казино играть, так ему фортуна улыбнулась. Теперь свой бизнес открыл. Может, и тебе попробовать? Хуже то не будет.

Я рассмеялась. Это звучало как самое дурацкое предложение на свете. Актриса, последовательница Станиславского, и азартные игры? Но в моем смехе была истерика. Валя была права. Хуже уже не было.

В ту же ночь я села за компьютер. Я нашла сайт. Джозз казино играть — это стало моей новой, абсурдной ролью. Я зарегистрировалась под вымышленным именем. Для меня это был не способ разбогатеть. Это был способ сбежать. Сбежать из того кошмара, в который превратилась моя жизнь.

Я выбрала игру с красивыми, театральными декорациями — что то про Древний Египет с фараонами и сфинксами. Я поставила небольшую сумму. И вот что странное — когда я нажимала кнопку и смотрела, как крутятся барабаны, мое заикание пропадало. Я могла спокойно говорить сама с собой, комментировать происходящее. Здесь, перед экраном, меня никто не оценивал. Не ждал идеальной дикции. Я была свободна.

Я начала играть каждый вечер после своих унизительных спектаклей. Это стало моим ритуалом очищения. Я проигрывала, выигрывала, но главное — я снова могла говорить. Я разговаривала с персонажами на экране, как будто репетировала новую роль. Роль самой себя.

И в одну из таких ночей случилось чудо. Не sudden, а закономерное. Я играла в свою египетскую игру, и на экране выстроилась выигрышная комбинация. Джеkпот. Сумма была нереальной. Больше, чем я могла заработать в театре за десять лет.

Я не поверила. Я сидела и смотрела на цифры, а потом начала смеяться. Тихим, нормальным, не заикающимся смехом. Я смеялась над абсурдностью ситуации. Всю жизнь я честно служила искусству, а спасла меня какая то виртуальная рулетка.

На следующий день я подала заявление об увольнении. Директор был шокирован, но я была непреклонна. На свои деньги я открыла маленькую театральную студию для детей. Мы ставим настоящие спектакли. Классику. И я снова выхожу на сцену. Теперь как педагог. И я не заикаюсь. Ни капли.

Иногда мои студенты спрашивают, откуда у меня деньги на студию. Я улыбаюсь и говорю: «Мне повезло. Мне улыбнулась фортуна». Для кого то джозз казино играть это просто развлечение. Для меня оно стало суфлером, который подсказал мне мою главную роль. Роль свободного человека. Оно вернуло мне мой голос. И теперь, когда я слушаю, как мои ученики четко и ясно произносят текст Чехова, я знаю, что все было не зря. Даже тот самый немой спектакль, который я когда то играла в отчаянии. Потому что он привел меня сюда.